Почти половина опрошенных предприятий оцениваются свой уровень как низкий: почему это так и как это исправить.
Роман Калашников, CEO и основатель ГК Фобизнес – интегратора и разработчика решений на базе 1С, преподаватель MBA МИРБИС
По данным прошлогоднего исследования, только 15,8% российских промышленных компаний могут похвастаться высоким уровнем автоматизации и внедрения робототехники. Почти половина опрошенных предприятий оцениваются свой уровень как низкий, 37% – как средний.
Между тем промышленные компании работают с огромными объемами закупок, договоров, продаж и производственных операций. Любая ошибка в этих процессах может вылиться (и выливается) в миллиардные убытки. Все это понимают – и тем не менее промышленность остается одной из наименее цифровизованных отраслей.
У этого есть несколько причин.
Начнем с того, что промышленный сектор в основном представлен государственными компаниями. И если частная компания тратит деньги из своего кармана, то государственная получает правительственный бюджет. И вместо повышения прибыли и сокращения издержек ее больше волнует его освоение. Иными словами, у госкомпании нет большой необходимости бороться за оптимизацию бизнеса через его автоматизацию.
В итоге команда превращается в исполнителей, которые выполняют задачи по регламенту и не генерируют новых идей. Нововведения никому не нужны, поэтому их и не предлагают. Даже наоборот: любые инициативы могут вызвать отторжение и саботаж со стороны сотрудников, которые за годы работы привыкли делать все иначе, на бумажках и в экселе – а важность наличия в компании сквозных процессов и их прозрачности никого не интересует.
В 2022 году с рынка ушли поставщики систем автоматизации, в том числе конструкторской документации, аналогов которых в стране сейчас нет. Компаниям приходится пользоваться старыми решениями без поддержки и обновлений, а тем, кто еще не начал автоматизацию – ждать появления новых продуктов или пытаться разработать что-то свое с помощью подрядчиков. Но системы автоматизации для промышленности, как правило, очень сложны, так что создать собственное решение проблематично.
Промышленные компании делают закупки через тендеры, а значит, не могут приобретать товар поштучно – только оптом. То есть производство закупает большой объем продукции на длительный период, чтобы обеспечить все планируемые заказы. Но если мы говорим о закупках оборудования и комплектующих, любое изменение в технологии или конструкторской документации может привести к тому, что товар устареет и станет бесполезным. И никакие системы автоматизации закупок здесь не спасут: все упрется в регламенты и ограничения тендеров.
Тренд последних лет в автоматизации – системы, которые помогают делать прогнозы, принимать управленческие решения, решения, работающие на основе обработки больших данных и искусственного интеллекта. Но как показало исследование, уровень цифровизации почти половины российских промышленников довольно низок. То есть у них, например, складской учет ведется в экселе, документооборот на бумаге, закупки – как придется. Поэтому речь о прогнозной аналитике для них пока не идет: сначала нужно выстроить базу, то есть учет. Как минимум в пяти областях:
Это – минимум, который позволяет получить хотя бы базовые показатели и собрать учетную систему. Если же в компании работает только бухгалтерия, она получает посмертный учет – то есть фиксацию уже свершившихся фактов, которые нельзя изменить. Такая фиксация не позволит вовремя увидеть риски (например, задержку в поставке товарной партии) и вовремя найти решение. А значит, придется приостанавливать производство.
План автоматизации учета из предыдущего раздела имеет смысл только тогда, когда у компании есть мотивация его внедрять. Один из главных факторов плачевной ситуации в цифровизации промышленности – именно отсутствие у команды стимула что-то менять.
Что должно случиться, чтобы этот стимул появился? Пожалуй, лучше всего на ситуацию могли бы повлиять законодательные изменения, которые обязали бы компании автоматизировать определенные процессы или внедрить конкретные типы систем. Еще одним стимулом мог бы стать проект с KPI, которых невозможно достичь, не автоматизировав процессы.
Все это – примеры отрицательной мотивации. Но мотивация может быть и положительной: например, если она идет от частной инициативы сотрудника, который хочет получить новый опыт и впоследствии применять его у других работодателей. То есть человек предлагает запустить проект по автоматизации того или иного процесса, выбивает на него бюджет и объявляет тендер для подрядчиков. Правда, чтобы реализовать этот план, ему нужно занимать высокую позицию и уметь справляться с бюрократическими проволочками и сопротивлением команды.
Наконец, сейчас мы наблюдаем перелом в трендах. Эпоха второй промышленной революции меняется на эпоху третьей, а на смену парадигмы «человек как ресурс» приходит новая, с фокусом на эффективность, цифру, данные и скорость, сокращение затрат и роботизацию. И я думаю, что промышленные компании должны присоединиться к этому тренду, чтобы не отстать безнадежно от времени.
Реклама. ИП Чернов Евгений Александрович
