Об итогах 2015 года, перспективах развития Компании и модернизации молочных заводов рассказывает Бернар Дюкро, генеральный директор Danone в России и вице-президент подразделения свежих молочных продуктов в странах СНГ.
Благодарим Пресс-службу Группы компаний Danone в России за предоставление данного материала.
Бернар Дюкро, генеральный директор Danone в России и вице-президент подразделения свежих молочных продуктов в странах СНГ:
- 1975 - начал свою карьеру в Unilever
- 1997 - назначен президентом Unilever в России
- 2004 - присоединился к Группе Danone и отвечал за направление детского питания во Франции
- Август 2007 - назначен на должность генерального директора подразделения «Бутилированная вода» Danone в Индонезии
- Апрель 2009 - занял должность вице-президента этого направления бизнеса в странах Азии
- 9 октября 2014 - занял должность генерального директора Danone в России и вице-президента подразделения свежих молочных продуктов в странах СНГ
— Бернар, как вы оцениваете результаты прошедшего года?
— Этот год был достаточно сложным, но мы закончили его успешнее, чем начали, смогли добиться более стабильных показателей и в целом справиться с макроэкономическими проблемами. Кроме того, мы успешно запустили ряд новых продуктов, в том числе производимых по термостатной технологии.
— В 2015 году закрылись два завода, еще три — в 2014 году. Можно ли сказать, что дело все-таки в спросе?
— Закрытие площадок никоим образом не связано с изменениями в спросе. К сожалению, у Компании не было возможности инвестировать в развитие и совершенствование заводов в Томске и Чебоксарах, которые были закрыты в 2015 году.
Однако эти заводы не просто закрыты и брошены. Производственные мощности перенесены на близлежащие площадки. Также мы занимаемся вопросами повторного трудоустройства сотрудников томского и чебоксарского производств.
Сейчас наша задача — распределить производственные мощности на территории России ровно таким образом, чтобы обеспечить оптимальную логистику и оптимальное производство.
— Как вы справляетесь с девальвацией рубля и соответствующим ростом цен на составляющие?
— Условно факторы роста цен можно разделить на две группы. Есть то, на что мы можем повлиять, и есть то, на что мы повлиять не можем. Соответственно, приоритет в действиях — влиять там, где можно что-то изменить. А во всех вопросах, которые изменить нельзя, нужно подстраиваться.
То, на что мы не можем повлиять, — это цены на молоко. Правительство принимает достаточные меры по поддержке фермерских хозяйств. А мы в таком случае можем уже работать над улучшением качества поставляемого сырья, обеспечивать регулярность, системность поставок. Нужно также помнить, что ценообразование на рынке сырого молока имеет свою сезонность — весной свободный выпас, коровы счастливы, молока много. Зимой цена может достигать максимальной точки, но благодаря мерам, принимаемым в последнее время, этот самый пик сезонности купирован, он не настолько остро ощущается сейчас, как раньше.
Есть и другой немаловажный фактор, на который мы не можем влиять, — это курс валют. Он сказывается и на производителях — у них валютные затраты на корма и дополнительные минералы для кормления животных.
— Как за два года изменилась средняя закупочная цена на молоко?
— Выросла более чем на 30%. Однако несмотря на то, что мы закупаем молоко от российских коров и продаем продукт российским же потребителям, более 20% наших затрат по-прежнему привязаны к валюте, к доллару.
Это и особые ингредиенты, и определенная упаковка, картонная или пластиковая, и сахар. Мы закупаем ингредиенты и составляющие здесь, у российских поставщиков, но они присутствуют на международных торгах, поэтому цена устанавливается в валюте.
Некоторые наши партнеры из числа международных компаний благодаря нашему сотрудничеству в прошлом году построили в России несколько производств: в Подольске появилось производство австрийской упаковки из эластичных материалов, в Краснодарском крае — завод французского поставщика упаковки, в Серпухове — площадка австрийского производителя фруктовых наполнителей. Это, конечно, помогло нам в некоторой степени снизить влияние скачков курсов.
— Что происходит с затратами на логистику и отразился ли на них как-то ввод системы «Платон»?
— Задумка и цель проекта «Платон» — они в своей основе верные. Конечно, мало кто радуется обязанности платить какой-то дополнительный сбор, но в целом это логично. Поскольку запуск системы не был тщательно проработан, он, безусловно, в один миг создал дополнительные трудности на рынке логистических услуг. Также внезапно была внедрена система штрафов, которая практически травмировала всех участников, привела к определенным срывам.
Уменьшение штрафов наглядно говорит о том, что власти осознали свою ошибку. Однако урон был нанесен: буквально за одну ночь стоимость ряда наших маршрутов возросла на 25%. На южном направлении рост составил 80–100%.
— Каким вы видите текущий год для нашей страны в целом?
— За недавнее время слишком много составляющих изменило наши затраты и цены. Безусловно, сейчас трудная экономическая ситуация. Власти понимают, что необходимо принимать меры, и для лучшего видения будущего они разрабатывают ряд программ. А наша главная задача на 2016 год — максимально прозрачно и понятно сформулировать ценовую политику и понимать ее.
