Какие энергообъекты необходимы стране? Почему нужно строить мощные ГЭС, ПЭС и ГАЭС? Рассказывает заместитель Председателя Правления ОАО «РусГидро» Владимир Пехтин.
Благодарим Департамент по связям с общественностью ОАО «РусГидро» за предоставление данного материала.
Ученые и проектировщики бьют тревогу: в России – резкий спад темпов освоения гидроресурсов. Волнения эти имеют весомые основания. Согласно схеме территориального планирования РФ в области энергетики до 2030 года, утвержденной правительством в прошлом году, в 2025–2030 годах предполагается ввести лишь несколько ГЭС суммарной мощностью 3,5 ГВт. Цифра ничтожная, особенно по сравнению с золотым веком российской гидроэнергетики. В чем причины такого спада, какие энергообъекты необходимы стране в ближайшем будущем и почему нужно строить мощные ГЭС, ПЭС и ГАЭС, рассказал Владимир Пехтин, заместитель Председателя Правления ОАО «РусГидро» и генеральный директор двух ведущих проектных организаций холдинга – «Института Гидропроект» и «Ленгидропроекта».
- Владимир Алексеевич, сегодня в России никто, кроме РусГидро, не занимается строительством ГЭС. Почему так происходит?
– Причина очевидна – замедление темпов роста экономики и, как следствие, энергетики. Это отразилось и в государственных документах. Принятая в 2009 году Энергетическая стратегия России на период до 2030 года предполагала ввод 67 ГВт новых мощностей ГЭС и ВИЭ, причем 57 ГВт – в период с 2016 по 2030 год. Из них на долю ГЭС пришлось бы 90%. После утверждения схемы территориального планирования эта цифра сократилась в 15 раз! Притом что экономически эффективный гидропотенциал страны (кстати, второй по величине в мире, по этому показателю нас опережает только Китай) используется лишь на 20%.
– Тем не менее пока Россия делает ставку на тепловую и атомную генерацию...
– Стратегия развития энергетики дала крен – в фаворе те проекты, которые приносят быструю отдачу. Хотя Президент РФ Владимир Путин настраивает нас на иной путь: развивать новейшие технологии, рационально использовать природные ресурсы. Обратите внимание на инвестиционную программу РусГидро: новых объектов – единицы, в основном долгострой, доставшийся нам в наследство от советских времен. И все, что мы сейчас возводим, финансируется на средства, которые зарабатывает холдинг. Конечно, объекты у нас капиталоемкие, возврата инвестиций приходится ждать 10–15 лет. Но нельзя забывать о том, что именно они дают толчок развитию других отраслей промышленности. Когда строились Братская, Усть-Илимская, Саяно-Шушенская ГЭС, в регионе не было как таковых крупных производств: алюминиевой, лесной, химической промышленности. Но перспектива была!
Или другой пример замкнутых энергосистем. Если бы к началу 1990-х годов строительство Колымского гидроузла не завершилось, то могу с полной уверенностью сказать, сегодня не было бы Магаданской области как крупнейшего золотодобывающего региона России. Благодаря мощности Колымской ГЭС, обеспечивающей более 90% энергопотребления области, она пережила тяжелые 1990-е годы. Именно гидростанции стали флагманами экономического развития территорий. Вокруг этих ГЭС выросли гигантские предприятия, благодаря чему сегодня мы не только продаем нефть и газ, но еще что-то и производим.
– Могут ли изменить отношение к гидроэнергетике прошлогодние события на Дальнем Востоке – разрушительные паводки, от которых пострадали сотни тысяч человек?
– Длительные наблюдения за стоком рек свидетельствуют: раз в 100 лет мы получаем катастрофический паводок. Еще в студенческие годы я спрашивал у профессора Ленинградского политехнического института Александра Леонидовича Можевитинова: «Зачем мы проектируем водосброс Колымской ГЭС на 10 тысяч кубометров в секунду? Когда еще это будет?» А он отвечал: «Возможно, ты до этого доживешь». Вот и дожили: Лена, Амур, Колыма; самый свежий пример – алтайский паводок этого года. Мы подошли к критической точке. Пришло время вспомнить о том, что гидроузлы имеют не только энергетическое значение, но и выполняют противопаводковую функцию, что наглядно продемонстрировали в прошлом и нынешнем годах.
– Гром грянул – и сразу вспомнили о проектах четырех противопаводковых гидроузлов на притоках Амура, спроектированных еще в советское время. Президент поставил перед РусГидро задачу актуализировать проекты, ученые взялись за дело. Есть ли надежда, что в обозримом будущем эти станции будут построены, а не лягут под сукно? Или рассудят так: до следующего аномального паводка 100 лет в запасе есть?
– Нет у нас времени. Противопаводковые гидроузлы должны быть построены в течение ближайших нескольких лет.
– Главное событие последних лет в мировой гидроэнергетике – бесспорно, строительство гигантского гидроузла «Санься» («Три ущелья») в Китае. Несмотря на аргументы противников больших плотин, его пуск дал колоссальный толчок развитию экономики Поднебесной...
– Конечно, гидроузел покоряет специалистов своими масштабами и темпами строительства, а еще государственным подходом к его созданию. Это прекрасный пример патриотизма в гидроэнергетике. Важность реализации проекта понимали все: и правительство, и строители, и люди, переселяемые из зоны затопления, а это ни много ни мало 1,2 млн человек, была создана особая экономическая зона. Я побывал там несколько лет назад, когда только начинался разворот строительства. И знаете, как профессионального гидротехника технические решения «Санься» меня не очень впечатлили.
– Почему?
– Ничего нового в плане подходов к инженерным решениям я не увидел. Подземное здание ГЭС, шлюзовые части, гравитационная плотина – все это уже было реализовано российскими гидроэнергетиками при строительстве Усть-Илимской, Красноярской, Саяно-Шушенской и других мощных ГЭС. Китайцы, как обычно, использовали лучшие практики. Но при всем при том выработка 86 млрд кВт•ч электроэнергии в год – это, безусловно, колоссальное достижение. Сопоставимые по масштабам гидроузлы будут строиться в Южной Америке, Африке.
– Но ведь и у нас есть не менее интересные проекты гигантских и при этом экономически оправданных станций: Эвенкийской ГЭС на Нижней Тунгуске, Мезенской ПЭС. Дождемся ли мы их реализации?
– Я по натуре оптимист и верю: они обязательно будут построены. Для того и была создана компания РусГидро, чтобы воплотить в жизнь лучшие и самые амбициозные проекты. Начать строительство той же Эвенкийской ГЭС нужно уже в самой ближайшей перспективе. Ее выработка, 50 млрд кВт•ч в год, превысит производство электроэнергии всего Волжско-Камского каскада – 40 млрд. Из зоны затопления водохранилища придется переселить всего 7 тысяч человек, почти в 2 тысячи раз меньше, чем при строительстве «Санься». В общем, с какой стороны ни посмотри, вкладываться в проект выгодно.
Как, впрочем, и в Мезенскую приливную станцию. Еще в 2011 году Президент РФ Владимир Путин поручил профильным министерствам и ведомствам проработать ее проект. Разместить ПЭС планируется на севере Ненецкого автономного округа и Архангельской области – удобнейшее место. Она станет флагманом освоения нефтяных месторождений северного шельфа, даст толчок развитию лесной промышленности. И аргументы по поводу того, что сегодня у этого объекта нет крупных потребителей, несостоятельны. Как только появится источник дешевой энергии, появятся и производства! Другое дело, что в одиночку РусГидро такие проекты не потянет, должна быть заинтересованность и поддержка со стороны государства.
– Получается, пока такой заинтересованности нет, гидроэнергетикам придется умерить амбиции и развивать другие ВИЭ?
– Никто не отрицает необходимости и пользы солнечных, ветряных, биогазовых станций, особенно в регионах децентрализованного энергоснабжения. Но делать ставку на них нельзя. Нужны крупные ГЭС, ПЭС и ГАЭС.
Беседовала Оксана Танхилевич
