Как новые подходы к охране труда и промышленной безопасности меняют сознание людей.
Два года назад Металлоинвест утвердил Стратегию изменений в области охраны труда и промышленной безопасности. Заместитель генерального директора Металлоинвеста по промышленной безопасности, охране труда и окружающей среды Андрей Черепов рассказал нам о том, что удалось изменить в системе ОТиПБ и что ещё предстоит сделать.
— Андрей Александрович, как вы оцениваете итоги 2022 года в области охраны труда и производственной безопасности по пятибалльной шкале?
— На «хорошо». Несмотря на вызовы, с которыми столкнулась компания, наш приоритет остался прежним — сохранение здоровья и жизни работников. Главным итогом 2022 года мы считаем снижение уровня травматизма. На 60 процентов снизилось количество смертельных травм. Это показывает, что Стратегия работает и приносит результаты, а цель — достигнуть к 2025 году нулевого смертельного и тяжёлого травматизма — вполне реализуема. Но отличную оценку ставить рано. Неожиданной для нас проблемой стал высокий травматизм среди ремонтников: на них пришлось до 80 процентов тяжёлых несчастных случаев. Поэтому в середине года мы откорректировали программу и запустили процесс трансформации ремонтных служб.
Кроме портала, мы предлагаем вам и альманах «Управление производством». Все самое интересное и уникальное мы публикуем именно в нем. 300+ мощных кейсов, готовых к использованию чек-листов и других полезных материалов ждут вас в полном комплекте номеров. Оформляйте подписку и получайте самое лучшее!
— Один из ключевых элементов Стратегии — внедрение риск-ориентированного подхода. Что удалось сделать в этом направлении за прошедший год?
— В 2022 году мы развернули основные инструменты управления рисками в пилотных цехах. И травматизм в этих подразделениях снизился не на «средние» 10, а на 80 процентов!
В первую очередь занялись так называемой «нормой территории», то есть созданием безопасной среды. Команды «охотников на риски» обходили подразделения и отмечали всё, что может представлять потенциальную опасность. Отмечали как то, что грозит серьёзными последствиями, так и «мелочи»: например, места, где можно споткнуться.
Очень быстро люди поняли: в безопасности мелочей не бывает, и то, что вчера казалось нормальным, в новые требования уже не укладывается. Недостаточное освещение участков, ограждения и лестницы устаревших стандартов, выступающие части металлоконструкций, захламлённость — всё это стали воспринимать как риски, которые нужно устранить или минимизировать. Результаты заметны невооруженным глазом: в цехах чище, опасные места и безопасные маршруты отмечены соответствующей разметкой, а оборудование, материалы, готовая продукции складируются в чётко обозначенных местах. Безопасная территория стала реальностью.
— В прошлом году на комбинатах компании появились случаи отказов от выполнения небезопасных работ. Это тоже часть системы управления рисками?
— Внедрение «нормы работ», то есть безопасной организации работ, стало вторым этапом развития системы управления рисками. Это один из важных инструментов, который меняет сознание людей в сторону осознанной безопасности. На сменновстречных собраниях работников теперь не просто информируют о случаях травматизма, но и разбирают с ними причины, обсуждают, как не допустить подобных происшествий в своих подразделениях. Появились новые инструкции, более краткие и понятные, составлены и применяются алгоритмы безопасного выполнения работ (АБВР).
Самым революционным моментом стала практика отказа от небезопасного выполнения работ. Этот шаг у многих вызывал опасения. Готовы ли люди воспользоваться новым правом? Не станут ли злоупотреблять им? Не будет ли препятствий со стороны мастеров, линейных руководителей? Но тревоги были напрасными. Мы убедились, что работники способны проявлять разумную бдительность, здраво оценивать риски и, главное — они не боятся заявлять об отказе. Таких людей поощряют на комитетах по охране труда и промышленной безопасности. Поддержка управляющего директора защищает «отказника» от неправомерных санкций, а алгоритм оформления отказа и обсуждение этого случая в подразделениях помогают в аналогичных ситуациях заранее продумать, как безопасно выполнить задачу.
— А на каком из комбинатов зафиксировано больше всего отказов?
— На Лебединском ГОКе.
— Как работники воспринимают новшества? Видна ли их заинтересованность в переменах? Меняется ли отношение к специалистам по охране труда?
— Да, несомненно. Мы с самого начала стремились уйти от функции контролёров и стать помощниками. Раньше специалист по охране труда выявлял нарушение, писал предписание — и всё: иди, начальник, занимайся! Соответственно, отношение к нему было негативным. А сейчас мы выявляем именно риски и опасности. Доходим до рабочего места и выясняем, почему возникла такая ситуация, как её не допустить в дальнейшем. Ищем корневые причины и способы устранить или минимизировать угрозу.
Люди осознают, что охрана труда — это не кнут и пряник, а системная работа, видят положительные результаты и меняют своё отношение к нашей системе. В подразделениях, где уже применяют риск-ориентированный подход, многие работники сами выявляют риски и сообщают о них.
При внедрении нормы работ к подготовке новых инструкций и АБВР привлекали опытных рабочих, мастеров, линейных руководителей. И они с готовностью откликались, понимая: теперь от них лично зависит, насколько полезным и понятным получится документ. Думаю, всё это и говорит о признании рабочими нашей концепции.
Мы проводим опросы, получаем обратную связь на сменно-встречных собраниях. И видим, где существуют перегибы, кто по-прежнему действует в старой парадигме. Это помогает нам адаптировать и развивать программу, работать точечно.
— Система управления рисками идёт и в экологические службы…
— Да, действительно, мы начали внедрять рискориентированный подход в сфере охраны окружающей среды. В прошлом году экологи изучили основные инструменты, разработали и опробовали на практике методику оценки рисков. При построении СУР в цехах мы опирались на опыт других компаний, на помощь коучей. А вот системе оценки и предупреждения экологических рисков аналогов мы не нашли, по крайней мере, на российских предприятиях.
Первые «охоты» прошли и дали результаты. Но главное — теперь и экологи уходят от практики «пришёл — замерил — ушёл» к поиску потенциальных проблемных мест и способов устранения рисков.
— В прошлом году было много проектов по обучению сотрудников. Какие из них вы бы выделили в сфере производственной безопасности?
— Самыми важными считаю программы по отработке практических навыков. Мы создали полигоны для обучения работам на высоте, самый образцовый, пожалуй, — на Лебединском ГОКе. «Прокачали» с водителями навыки защитного вождения на ледяных трассах. Разработали и проводим тренинги по работам повышенной опасности. Отдельный блок по ОТиПБ стал частью Школы мастеров.
В 2022 году в Металлоинвесте появился институт штатных тренеров по обучению вопросам безопасности и по системе управления рисками, по работе на полигонах. И это очень важно. Теперь мы не покупаем услуги от сторонних организаций — мы приобретаем навыки, развиваем внутренние ресурсы и уже с ними двигаемся дальше.
Штатного тренера отличают неравнодушие к своему предприятию, ответственность перед коллективом. Да и «ученики» воспринимают его как «своего», как носителя близких им ценностей, как коллегу, который делится знаниями.
— А какие задачи стоят перед вертикалью промбезопасности в текущем году?
— Мало поднять штангу, нужно её ещё и удержать. Ключевая задача остаётся прежней — уменьшение числа тяжёлых травм. Особое внимание в этом плане уделим службе ТОиР и подрядным организациям. А в целом год пройдёт под знаком сохранения и тиражирования наших достижений в области производственной безопасности. Мы определили наиболее эффективные практики на каждом из комбинатов, запустили процессы обмена опытом. И теперь эти наработки предстоит внедрять на всех предприятиях.
Будем масштабировать систему управлению рисками. В 2023 году в этот проект вошли новые подразделения, теперь он охватывает около 80 процентов цехов каждого из комбинатов. Соответственно, в них заработают все инструменты СУР.
Получит развитие и норма лидера. Роли лидеров в области ОТиПБ первыми «примерили» на себя управляющие директора комбинатов и их заместители. Затем к ним присоединились начальники цехов и подразделений. Сейчас мы подключаем к этой роли начальников участков. А основная цель — дойти до уровня мастера и работника.
— Расскажите подробнее о концепции лидерства и её месте в системе охраны труда и промышленной безопасности.
— Лидерство — это прежде всего личный пример. Далеко не каждый руководитель осознаёт, что подчинённые воспринимают его действия как допустимую модель поведения. Но ведь именно он показывает, насколько обязательна к исполнению та или иная норма. Например, начальник цеха не использует СИЗ или при передвижении по территории отклоняется от безопасного маршрута. Видя это, работники будут следовать правилам только в присутствии контролирующего лица. А вот если лидер строго соблюдает требования ОТиПБ, то для коллектива это станет лучшей агитацией.
Настоящий лидер всегда открыт к диалогу. У него есть искреннее желание понять, какие у сотрудников есть проблемы, что мешает им работать безопасно, устранять такие помехи и барьеры. Умение слушать и слышать людей, вникать в их предложения, поддерживать инициативы. Готовность помогать, давать обратную связь, объяснять, что уже исправлено, что в процессе. А при невозможности устранить причину риска — рассказать, какие меры и когда будут приняты.
Это большая системная работа, включающая и наставничество. Научился сам — научи своих заместителей, сотрудников быть примером, взаимодействовать с коллективом, воспитай в них лидеров.
Лидерство — это внутреннее состояние человека. И лидером в вопросах безопасности может стать не только руководитель, но и любой работник. Это и есть наша цель, если говорить в философском плане.
Что такое норма лидерства:
- Норма лидерства — это личная вовлечённость руководителей в вопросы охраны труда и промышленной безопасности. По сути, это главный фактор, который создаёт новую культуру безопасности на предприятиях Металлоинвеста.
- Раньше работа большинства руководителей в части соблюдения норм ОТиПБ была реактивной. Зафиксировали нарушение требований безопасности? Наказываем нарушителя. Произошёл несчастный случай? Устанавливаем и устраняем причину риска. Теперь речь идёт о проактивном подходе. Это значит, что руководитель вместе с командой создаёт безопасную среду, исключающую саму возможность ЧП.
- В компании разработали Стандарт работы руководителя в области безопасности, который имеет одинаковую силу для каждого руководителя компании — от генерального директора до каждого мастера в цехе. Он включает три уровня личного участия руководителя: диалоги безопасности, личные обходы и комитеты по ОТиПБ, которые проходят на уровне цеха, комбината и всей компании.
— А сами вы используете в повседневной жизни нормы и правила безопасности, которые внедряете на производстве?
— Естественно (улыбается). Мой отец очень любит работать ручным инструментом — болгаркой, например. И я буквально заставляю его пользоваться средствами защиты, покупаю правильные СИЗ, объясняю, как их применять. По сути, регулярно провожу с ним диалоги безопасности.
Если мы в машине с женой, то, бывает, делаю ей замечания, учу не отвлекаться от дороги и быть готовой к случайностям. А вот младшая дочь, которой девять лет, наоборот — уже меня поправляет. Даже когда собираемся ехать по садовому товариществу, обязательно проверит: «Папа, а ты пристегнулся?»
Так что в нашей семье эти процессы тоже запущены. Заразившись идеей безопасности, уже не сможешь от неё отойти.
— Произойдут ли какие-то изменения в вертикали промышленной безопасности, охраны труда и окружающей среды?
— В текущем году службу ОТиПБ ожидает серьёзная трансформация. На горно-обогатительных комбинатах — Михайловском и Лебединском — пройдёт централизация. То есть специалисты по охране труда функционально войдут в нашу вертикаль и станут уже не подчинёнными, а помощниками руководителей структурных подразделений в поддержке наших инициатив.
Вторая важная задача, которую нам поставил генеральный директор Металлоинвеста Назим Эфендиев — это дебюрократизация. Мы подсчитали, что в 2022 году на печать внутренних документов потратили 14 тысяч пачек бумаги. На самом деле эта цифра — лишь наглядный пример многоступенчатости принятия решений, множества этапов согласований и других барьеров, которые мешают эффективной работе. Проблема системная, и решать её придется комплексно.
— Можно ли говорить, что приоритет безопасности в быту и на производстве — это уже общероссийская тенденция?
— Россия делает серьёзные шаги в этом направлении. В прошлом году вступили дополнения в Трудовой кодекс в части организации риск-ориентированного подхода в охране труда и промышленной безопасности. Вспомним «ковидные» локауты: ради здоровья и жизни людей руководство страны уводило их на каникулы, пренебрегая даже экономическими выгодами.
А посмотрите, какие изменения произошли в сфере дорожного движения: кто у нас 30 лет назад пристёгивался ремнём безопасности, выбирал правильный скоростной режим? Такое поведение воспринималось как признак слабости. И сравните, как сегодня относятся к дорожной безопасности водители, как следят за состоянием дорог соответствующие службы.
Всё это говорит о том, что вопросы безопасности осмыслены на государственном уровне. И мы в Металлоинвесте тоже идём в правильном направлении.
Беседовали Ярослав Макаров и Елена Титова. Фото Александра Белашова и Валерия Воронова
