Глава дирекции по организационному развитию и работе с персоналом и руководитель программы организационной трансформации «Газпром нефти» Роман Квитко о том, почему пришло время менять операционную модель и куда ведет компанию организационная трансформация.
Любой человек и организация всегда будут стремиться к стабильности, поэтому полностью быть готовыми к изменениям невозможно. Вопрос, скорее, не в том, готовы мы меняться или нет, а в том, что меняться необходимо. При этом важно, чтобы готовность к изменениям проявлялась как на уровне сотрудников — в культуре взаимодействия, в способах принятия решений, так и на уровне компании — в повышении ее организационной гибкости.
Современная бизнес-среда характеризуется высоким уровнем неопределенности, волатильности. В прошлом году была утверждена стратегия компании, которая впервые в истории «Газпром нефти» носит не количественный, а качественный характер. Стратегическая цель «Газпром нефти» — стать мировым бенчмарком по технологичности, эффективности и безопасности. При такой многозадачности, да еще в условиях высокой неопределенности, невозможно расписать на долгие годы вперед детальный план действий для достижения верхнеуровневой цели.
Роман Квитко, глава дирекции по организационному развитию и работе с персоналом и руководитель программы организационной трансформации «Газпром нефти»
Да и четкие количественные параметры цели определить невозможно. А значит, чтобы двигаться к стратегическому ориентиру, нужно стать гораздо адаптивней, уметь лавировать как парусник, иногда разворачиваясь, если это необходимо, на 180 градусов. В недавно вышедшей в Forbes статье Алексея Улановского образ современного лидера описан как «стратег, переобувающийся в воздухе». Мне кажется, это хорошая метафора и для операционной модели компании.
Все дело в гибкости, которой невозможно достичь, согласовывая на множестве уровней, во множестве инстанций любое более-менее значимое изменение курса. Кроме того, для достижения качественного результата необходимо прорабатывать огромное количество опций. Ни один самый продвинутый руководитель и даже коллегиальный орган с обработкой такого количества сложных решений не справится.
Критическим показателем в условиях конкуренции становится срок выхода продукта или получения конечного результата (так называемый показатель time-to-value). Чтобы ускорить темп нашей работы, в новой модели часть решений делегируется гибким командам, обладающим соответствующим ресурсом, полномочиями. Команда действует итеративно, ориентируясь на общую стратегическую цель, но разделяя результаты на короткие временные отрезки-cпринты. Контроль со стороны менеджмента и целеполагание для команды проводятся на регулярных встречах — демо, — где команда показывает результаты и слышит обратную связь от менеджмента.
Безусловно, она применима далеко не всегда. Очевидно, что значительная часть активов «Газпром нефти» в кардинальных изменениях модели управления не нуждается, а изменения можно ограничить реорганизацией структуры и оптимизацией процессов. Это в основном, операционный бизнес. Он очень важен, он эффективен, у него есть четкие метрики для измерения эффективности и понятные оцифрованные задачи.
Новые методы работы особенно эффективны там, где уровень неопределенности очень высок и может достигать 100%. То есть речь идет о новых проектах, новых задачах, при решении которых вокруг одного бизнес-результата выстраиваются полное ресурсное обеспечение и процессное единство. Сюда же можно отнести и кейсы создания новых направлений бизнеса, на которые компания делает серьезные стратегические ставки.
Да, операционная модель будет комплексной. Опыт показывает, что максимальная эффективность возникает там, где есть синергия, взаимодействие разных моделей и подходов. В организационном дизайне как науке лучшие авторы, например, Джон Коттер, выступают за сочетание подходов. В «Газпром нефти» предполагается сосуществование как традиционных для нашей организации способов управления — процессного управления для операционных задач, проектного — для создания новых опций, так и применение продуктового подхода для создания новых решений с принципиально другим уровнем неопределенности. Определение зон, в которых применение новых методик наиболее эффективно, создание единого информационного пространства и инструментария, а также коммуникация между разными системами управления, создание связывающих интерфейсов — все это задачи организационной трансформации.
В целом мы полагаем, что продуктовый подход как интегральную часть операционной модели отличает наличие четко измеримого результата, работа в гибком формате, то есть в кросс-функциональных командах, которые получают финансирование в отдельной процедуре, соответствующие полномочия в принятии решений и необходимое ресурсное обеспечение. Также ключевой момент — это неразделимость разработки и внедрения. Финальные критерии продукта и продуктовой модели будут согласованы на ближайшей сессии комитета по трансформации и коммуницированы в компании.
Сейчас мы обкатываем работу в продуктовой модели на пилотах. Именно там прорабатываются критерии продукта и продуктового подхода, понятия ресурсного пула и кластера, определение ключевых метрик и прочее. Первый — это проект «Актив будущего» в блоке разведки и добычи, имеющий целью достижение максимального бизнес-эффекта за счет создания сквозных оцифрованных бизнес-процессов. Второй — организационная трансформация блока логистики, переработки и сбыта, предполагающая гармонизацию операционной модели исходя из концепции блока как единого актива. Кроме того, запущена реформа IT-кластера, в результате которой будет выработана новая, интегрированная с бизнесом, модель реализации цифровых программ. IT-кластер переходит к продуктовой модели. Им это, пожалуй, ближе всего, ведь этот подход родился именно в сфере информационных технологий. И наконец, четвертый проект — формирование физической развивающей среды компании — научно-образовательного центра, где в том числе планируется размещение и обучение гибких команд. Возможно появление новых пилотных проектов.
Растущее количество сложных задач потребует снижения уровня иерархичности принятия решений и, соответственно, повышения гибкости. Полномочия будут делегированы работающим над ними кросс-функциональным командам, что, соответственно, приведет к сокращению управленческих звеньев. Для обеспечения продуктовых команд людьми потребуется создание ресурсных пулов — объединений экспертов, которые будут использовать свои компетенции в тех или иных продуктах, проектах.
Значительной корректировке подвергнутся бизнес-процессы. Они должны стать более понятны, прозрачны и наглядны, работать по бесколодезному принципу одного окна. Главная задача — снижение барьеров на пути к получению необходимого результата. Суть всей модели, о которой мы говорим, можно описать как ответственное делегирование. Ее главные характеристики — адаптивность и быстрота.
Все процессы сейчас заточены под регулярную деятельность. Необходимо получить множество авторизаций — на старт проекта, закупки, инвестиции, человеческие ресурсы и так далее. В перспективе все это должно происходить на одной площадке, а продуктовая команда будет лишь проходить вехи, подтверждающие или не подтверждающие достижение результатов.
Будет пересмотрена роль корпоративного центра. Он избавится от операционной деятельности и сосредоточится на интеграции и изменениях. Он в большой степени станет штабом по созданию новых бизнесов, а операционные задачи будут делегированы в дочерние общества.
По сути, мы переходим к культуре внутреннего предпринимательства, а предпринимательство — это всегда риск. Поэтому какой-то проект, может, не удастся, какой-то продукт не пойдет. Но это нормально.
Я не зря подчеркивал, что суть — в ответственном делегировании. Не пустить все на самотек, а обоснованно, осмысленно делегировать полномочия, имея при этом четкие метрики результата. Достижению эффективности в этом процессе будут способствовать другие направления трансформации компании — операционная, цифровая, культурная.
Например, в рамках цифровой трансформации компания создает систему управления на основе данных, которая позволит получать объективную картину состояния всех бизнес-процессов и проектов в режиме онлайн. Культурная трансформация предполагает изменение базовых установок поведения лидеров и сотрудников, в результате чего будут созданы условия для полного раскрытия их потенциала.
Вообще, в новой парадигме, характеризующейся высокими волатильностью и неопределенностью, ошибка — это нормальное явление. По сути, мы переходим к культуре внутреннего предпринимательства, а предпринимательство — это всегда риск. Поэтому какой-то проект, может, не удастся, какой-то продукт не пойдет. Но это нормально. За счет диверсификации значительного количества других инициатив мы компенсируем эту неудачу. Продуктовый подход предполагает прототипирование, что позволяет снизить неопределенность на ранних стадиях, а не при внедрении продукта.
Организационная трансформация реализуется в agile-методике, то есть спринтами и с определенными итерациями. Кроме того, существует несколько поддерживающих проектов, также направленных на достижение нового уровня организационной эффективности компании и создание новых форматов взаимодействия. Самый важный из них — создание среды кросс-функциональных команд.
Уже создано несколько групп, от которых мы получаем обратную связь: что не работает, какие процессы сбоят. Например, достаточно сложно сформировать в текущих условиях кросс-функциональную команду, так как есть текущие KPI, принадлежность к определенному подразделению, нежелание рисковать, отсутствие мотивации руководителя к переходу сотрудника и тому подобное. Мы работаем над решением этой и других возникающих проблем.
Еще один поддерживающий проект направлен на дебюрократизацию компании. Его цель — уход от огромного количества нормативных актов. А их несколько тысяч только в корпоративном центре. Нормативные акты, которые не используются, отправляются в карантин: их действие приостанавливается, пока владелец процесса не докажет, что документ необходим.
Это большая задача всей комплексной трансформации бизнеса. Компания переходит к человекоцентричной системе управления, то есть от иерархичной патерналистской модели взаимоотношений «компания — сотрудник» к партнерству — отношениям равных. Это будет новое явление в корпоративном мире. Внедряемая целевая операционная модель предполагает значительную автономию в принятии решений, что, в свою очередь, означает наличие у сотрудников необходимых компетенций и ответственность за личный вклад в общий результат.
В современном мире именно компетенции становятся ключевым конкурентным преимуществом в достижении лидерства. А значит, мы должны быть компанией приоритетного выбора для людей. Для этого необходимо инвестировать в знание о человеке и его потребностях, а также поддерживать комфортный уровень рабочей среды.
Сейчас мы разрабатываем еще один системообразующий документ, который опишет принципы взаимодействия компании с сотрудниками: это «Стратегия. Люди». В ней мы фиксируем как боремся за специалистов с нужными компетенциями, как мы их удерживаем, каким образом с ними работаем.
Это мировой тренд. Логика очень простая: если вы делаете ставку на достижение стратегических целей через человеческие компетенции — а по-другому сегодня невозможно, — вы должны выйти на новый уровень работы с человеком и его компетенциями. В новых условиях каждый руководитель — отчасти HR-специалист. Основной задачей руководителя становится создание среды эффективности и вовлеченности, мотивация сотрудников, снятие барьеров и обеспечение их необходимыми ресурсами.
Без изменений невозможно развитие. Они несут огромные возможности, новые смыслы существования. Изменений не надо бояться, надо пользоваться ими. Вся жизнь — сплошное изменение.
