Новая техническая политика ФСК должна дать импульс для развития всей отрасли. Но готова ли сама отрасль этот импульс воспринять? Ответ на этот вопрос мы получили у заместителя Председателя Правления – главного инженера ОАО «ФСК ЕЭС» Дмитрия Гвоздева, который также объяснил нам, почему время «Ч» наступило именно сейчас.
«Единая сеть», корпоративная газета ФСК ЕЭС, март 2011г., www.fsk-ees.ru
Новая техническая политика ФСК должна дать импульс для развития всей отрасли. Но готова ли сама отрасль этот импульс воспринять? Ответ на этот вопрос мы получили у заместителя Председателя Правления – главного инженера ОАО «ФСК ЕЭС» Дмитрия Гвоздева, который также объяснил нам, почему время «Ч» наступило именно сейчас.
- Дмитрий Борисович, новая техническая политика не просто документ, а стратегия развития компании на ближайшие несколько лет. Почему возникла необходимость ее изменения?
– Она не столько «возникла», сколько стала совершенно необходимой. Понятно, что любая высокотехнологичная компания беспокоится о том, чтобы соответствовать требованиям времени. Но при этом наступает момент, когда необходимо уже не просто следить за новшествами и внедрять их по мере возможности, а кардинально менять используемые технологии и оборудование. Потому что прежние выработали не только свой физический ресурс, но и морально устарели.
Не секрет, что сети ФСК в значительной степени изношены. Это беда всех электросетевых компаний и естественное следствие того, что на протяжении почти 20 лет – с 1985 по 2005 год – в энергетике была стагнация. Как ни парадоксально это прозвучит, но реальный стимул к началу технического перевооружения отрасли появился после аварии на подстанции Чагино в Москве. Тогда была составлена соответствующая программа развития энергосетей, начались строительство и модернизация подстанций, массовая замена оборудования и т. п. Однако вся эта работа была направлена в большей степени не на переоснащение, а на поддержание имевшейся инфраструктуры в работоспособном состоянии.
Сделать же качественный рывок за несколько минувших лет было невозможно, поскольку отечественная промышленность оказалась не готовой к массовому производству нужной нам продукции.
Повлиять на ситуацию в условиях практической монополии отдельных предприятий можно только одним способом: изменить структуру спроса. Сегодня расклад на рынке выглядит следующим образом: в стране существует практически единственное предприятие по производству высоковольтных вводов, отказаться от продукции которого мы в принципе не можем – просто негде взять альтернативу. Аналогичным образом обстоят дела с производством разъединителей: их выпускает только завод ЗЭТО в Великих Луках. Я не хочу сказать, что их продукция плоха – она отвечает требованиям к качеству. Более того, лет 20 назад она была еще и вполне современной. Но время прошло, технологии изменились – что, на мой взгляд, не нашло должного отражения в производственной политике этих производителей…
Очевидно, до тех пор, пока мы и наши коллеги из других электросетевых компаний будут вынужденно закупать не то, что им действительно нужно, а то, что предлагают, техническое оснащение наших высоковольтных линий и подстанции останется на уровне 70–80-х годов прошлого века. Появление новой технической политики ФСК направлено на то, чтобы предприятия-монополисты перестали почивать на лаврах и начали производить то, что отвечает современным требованиям и запросам потребителей в нашем лице.
– То есть ФСК готовит техническую революцию?
- Наша задача – не революция в техническом оснащении объектов и сетей (любые резкие изменения в такой сложной сфере, как энергетика, недопустимы: слишком велика лежащая на нас социальная ответственность), а скорее «ускоренная эволюция». Есть такое понятие, как «реновация». Оно означает обновление и замену изношенных производственных фондов самыми современными на данный момент аналогами. Это позволит нам не просто «догнать» ушедший вперед технический прогресс, но и обеспечить соответствие ему на годы вперед…
Предполагается, что новое оборудование будет более надежным, удобным, экономичным. При этом мы не стремимся к новизне ради новизны: как показывает опыт, иные новаторские предложения на практике себя не оправдывают. К примеру, довольно много проблем возникло с гасителями вибрации, состоявшими из распорок и грузов, которые подвешивают на провод. Когда их применяли порознь, эффект был вполне приемлемый, когда совместили оба эти элемента, выяснилось, что в местах крепления начали перетираться провода и выпадать шайбы. Результат – необходимость последующей замены и проводов, и распорок на вновь построенных линиях…
Еще один пример того, что лучшее порой становится врагом хорошего, – применение полимерных подвесных изоляторов. В свое время много заводов как раз из соображений «новаторства» перешли с выпуска стеклянных тарельчатых изоляторов на полимерные, которые казались более удобными при изготовлении и при монтаже. А потом, в процессе эксплуатации, выяснилось, что они очень сложны в плане диагностики. Если стеклянный изолятор разрушен – это сразу видно, а полимерный визуально ничем себя «не выдает». И ремонтная бригада может ходить под ним до бесконечности… Кроме того, полимерный изолятор банально очень легкий по весу. Поэтому, если ветер достаточно сильный, провод может забрасываться на тело опоры, вызывая замыкания… Так что идея с ними была хорошей и современной, но вот применять ее, как выяснилось, можно не везде и не всегда.
– В принятой программе подобных огрехов можно будет избежать?
– Во всяком случае мы будем к этому стремиться. В частности, в технической политике прописан переход на закрытую компоновку распределительных устройств. Это делается прежде всего из соображений безопасности для персонала (поражение электрическим током в таком распредустройстве на 100% исключено). Кроме того, предусмотрен ряд мер, направленных на исключение ошибок персонала. Все операции проводятся в автоматическом режиме, посредством тумблеров, а не вручную.
В новой технической политике типизированы распределительные устройства подстанций. Вариант предложен более дорогой, но позволяющий не отключать потребителей при коротком замыкании на подстанции, что в целом повышает надежность всей системы.
– Предложенный ФСК принцип перевооружения отрасли должен будет сказаться не только на идеологии заводов-производителей, но и поспособствовать модернизации всей производственной базы в электроэнергетике. Такая позиция ФСК встречает понимание со стороны других участников технологической цепочки?
– Они, безусловно, понимают, что мы намерены сделать, – и знают, к чему это приведет. Так что тут, скорее, можно говорить об осознании последствий, а не о согласии с нашими предложениями. А вот здесь как раз достичь, с позволения сказать, консенсуса, очень сложно.
К примеру, был у нас разговор с руководством ЗЭТО из Великих Лук. Там наши планы, мягко говоря, не вызывают энтузиазма. Ну что поделать, привыкли наши предприятия к тому, что энергетики к ним ходят с протянутой рукой и берут, что дают. Теперь же именно заводам придется бежать за нами следом, пытаясь вскочить в уходящий скорый поезд…
– И что, никаких компромиссов?
– Понимаете, никто ведь не стремится специально утопить наших уважаемых производителей. Но когда они говорят, что за полтора-два года не успеют перестроить производство, мы напоминаем, что вообще-то наша программа началась с 2006 года. Сейчас мы достаточно отчетливо даем понять, что весь срок, который еще остался у производителей, – это три-четыре года. После этого покупать их морально устаревшую, по нашему мнению, продукцию мы просто не будем.
Так что тем, кто уже сегодня готов заняться активной модернизацией, времени вполне хватит. А если попытаться протянуть на старом оборудовании, то действительно в авральном порядке потом уже ничего не сделаешь. Пусть даже дороже, но нужное нам оборудование и материалы мы будем покупать за границей…
Хотя, подчеркну, в целом мы к российским производителям относимся вполне лояльно. Сотрудничаем с десятками больших и не очень компаний и при прочих равных условиях, естественно, ориентируемся на наших «соотечественников». Однако нужно понимать: рисковать итоговым качеством работ не нужно никому. В конце концов вопросы будут задавать нам: зачем это покупали, если знали, что оно не работает?
