Один из мировых идейных лидеров в области инноваций Майкл Шреге рассказал нам, как отличить инновации от изобретений.
Майкл Шреге – специалист центра электронной коммерции школы менеджмента Sloan при массачусетском технологическом институте. Ведет семинары и занятия по управлению инновационными рисками в MIT, школе бизнеса Instituto de Empresa, Стэнфордском университете, Уортонской школе бизнеса, школе менеджмента Келлог и Королевском технологическом институте в Швеции. В качестве эксперта по инновациям участвовал в форумах банка Merrill Lynch. Его фокус – повышения рентабельности инвестиций в результате инновационных процессов при оптимальном уровне затрат. Идеи Шреге, связанные с разработкой и внедрением стратегических экспериментальных технологий в бизнесе, легли в основу нескольких корпоративных инициатив в сфере инноваций и стали предметом тесного сотрудничества с такими компаниями, как Microsoft, Mars, PricewaterhouseCoopers, Google, NASDAQ, Siemens, SAS, Intel, BP и Wells fargo. Майкл Шреге – приглашенный профессор программы развития руководителей госкорпорации «Росатом» «управление технологическими инновациями».
– Сегодня любая компания, которая стремится быть конкурентоспособной, думает об инновациях. В чем секрет инноваций, которые делают бизнес прибыльным?
– Если бизнес растет и приносит прибыль без инноваций, то и не надо инвестировать в них. Поэтому крупным монополиям очень сложно быть инновационными.
Инновации – это средства достижения конкретной цели. Вопрос в том, что за цель и как компания хочет ее достичь – являются инновации соусом, каким-то ингредиентом или целым обедом? Здесь мы имеем дело с переводом новшества в ценность. Самое важное – потребители, которые хотят заплатить за то, что инновация им дает. А это огромный вызов для компаний. Сложно убедить людей купить что-то. Если только вы не Google или Apple. Инновации, которые они привнесли в жизнь, уже часть культуры. Есть примеры и из топливно-энергетического сектора. Такие большие компании, как Exxon Mobil или Royal Dutch Shell, стали очень инновационными за счет выхода за пределы чисто нефтяного бизнеса.
– Как вы считаете, стартапам в этом смысле легче, чем крупным игрокам?
– Я думаю, свои преимущества есть. Они не обременены историей. Например, «Газпрому» будет тяжело работать в сегменте солнечной энергетики. «Росатому» сложно стать компанией, которая строит газовые трубопроводы. Однако он может заняться передачей и распределением электроэнергии, так как с этим бизнесом знаком.
Лично мне было бы очень интересно посмотреть, какие модели «Росатом» разработает, рассчитывая выйти на новый рынок. Здесь важно использовать уже имеющийся опыт в одной области для прорыва в другой. Например, та же Exxon Mobil применила свои знания в разведке нефти для разработки газовых месторождений.
– В какой сфере сложнее быть инновационным?
– Главное – понять: вы хотите получать больше денег от своих нынешних потребителей или хотите получить больше новых потребителей? Ядерная медицина приобретает все большее значение, и я думаю, что это направление перспективно для «Росатома».
Но нужно придумать, как заставить новых потребителей сотрудничать. Самые продвинутые компании имеют потребителей, готовых принять инновации. Вы не состоитесь как инноватор в какой-нибудь области, если аудитория не захочет изучить ваши идеи и разработки. Именно в этом успех Apple, например. iPad изменил то, что было раньше. В итоге людям нравится быть инновационными.
– Мы часто слышим, что какие-то ученые нашли лекарство от рака или что-то в этом роде. Но до сих пор нельзя прийти в аптеку и купить такую таблетку…
– Мой коллега по Массачусетскому технологическому институту (MIT) Роберт Мадкэф сравнивает изобретение с цветком, а инновацию с травой. Когда мы говорим об открытии ученых, мы говорим о цветке. Инновацией он станет только тогда, когда везде распространится. Первый iPad был хорошим изобретением, не более, пока его не начали покупать миллионы. Еще успешнее продукт сделали приложения. Не само устройство было инновацией, а платформа, с помощью которой люди смогли взаимодействовать с цифровым медиа. Именно это удерживает iPad в ранге инноваций.
– Ядерная энергетика – очень прогрессивная сфера. Однако самый впечатляющий рост ее пришелся на 1960-е годы. Возможен ли такой же всплеск сегодня?
– Нет. Еще задолго до аварии на АЭС «Фукусима» вопрос о том, как регулировать ядерную энергетику, ограничивал степень инновационности отрасли. Аналогичная ситуация, кстати, и в медицине. Очень сложно делать прогнозы там, где надзор имеет гораздо больший вес, чем наука. Например, в «Сколково» мы обсуждали ториевый реактор, который в случае успешного внедрения будет в несколько раз безопаснее легководного реактора. Однако остается открытым вопрос, что – наука или надзор – будет определять ход воплощения плана по ториевой тематике. Затруднительно оценить экономическую оправданность инноваций там, где надзор и регулирование со стороны правительства растет.
– Расскажите о росатомвцах, которые учатся в Сколково. Какое они производят впечатление, есть среди них настоящие инноваторы?
– Они очень заинтересованы в том, чтобы стать инноваторами. Поэтому вряд ли «Росатом» будет говорить об инновациях с американским или китайским акцентом – только на чистейшем русском. Люди здесь определяют, какими именно инноваторами хотят быть и каким инноватором следует быть «Росатому». Все их проекты имеют большой потенциал, но изобретение, как я уже говорил, это цветок, который надо вырастить и рассадить по всей планете.
– Почему такой человек, как Билл Гейтс, подался в ядерную энергетику? Чем объяснить это – тенденцией или просто модой?
– Я хорошо знаю Билла Гейтса. Когда вы настолько богаты, вы чувствуете большую ответственность перед человечеством. И начинаете думать о глобальных вопросах. Для Гейтса таким вопросом стала энергетика. Он размышляет, что она может дать миру. Ну и конечно, может позволить себе такие эксперименты. Это хороший знак для инноваторов в ядерной сфере: кто-то очень умный и успешный, такой, как Билл Гейтс, позитивно воспринимает ядерную энергетику. То есть люди начинают уделять этой отрасли гораздо больше внимания.
– Массачусетский технологический институт – один из лидеров в области инновационного образования. В чем секрет успеха?
– Хорошие люди, их руки и мозги. У нас не просто думают – у нас делают. С первого курса студенты что-то изобретают. Россия имеет одну из самых мощных теоретических баз, однако иногда вас подводит отсутствие практики.
Дмитрий Шустов
